![[personal profile]](https://www.dreamwidth.org/img/silk/identity/user.png){kind=small}
Entry tags:
Коммуникативный акт: страшно звучащий термин
За страшно звучащим термином «коммуниктивный акт» стоит очень простая мысль:
На свете бывают ситуации, когда:
есть адресант (он автор, он же говорящий, хотя может с тем же успехом быть пишущим)
есть адресат (он же реципиент, он же слушающий, хотя может с тем же успехом быть читающим)
и есть смысл (информация), который адресант передает адресату языковыми средствами
Собственно, любая такая ситуация и будет коммуникативным актом. Попросили у соседа отвертку — коммуникативный акт. Произнесли тост на свадьбе - коммуникативный акт. Написали заявление в милицию - коммуникативный акт.
Просто? Просто.
Самое интересное начинается, когда мы смотрим, что при этом НЕ является коммуникативным актом.
Квазикоммуникация без адресанта. Ситуация лишь на первый взгляд трудноосуществимая, поскольку в наш высокотехнологический век компьютерная программа может с помощью тех или иных алгоритмов, включающих элементы случайности, писать самые разные квазитексты, выглядящие ну почти как настоящие. Хоть стихи, хоть ЖЖ-хокку, реплики чат-бота для чата. Увы и ах, компьютер при этом не обращается ни к какому адресату (поскольку ему нечем даже подозревать о существовании такового) и ничего никому не собирается сообщать (поскольку смысла языковая информация для компьютера не имеет). И мы получаем нечто текстообразное без адресанта, а в резульотате также без адресата и сообщения — некому обращаться, не к кому и не с чем.
А нет коммуникативного акта - нет связного текста. Соответственно, все подобные конструкты текстами не являются.
Квазикоммуникация без адресата. В эту категорию попадают все варианты «потока сознания», любой внутренней речи, по тем или иным причинам вырвавшимя наружу. Происходить это может про-разному. Чаще всего человек при переутомлении, или от нехватки сил при болезни перестаёт удерживать в голове происходящее там в фоне комментирование всего происходящего (как это бывает у маленьких детей, осваивающих речевое поведение). «Я иду за чаем. Я наливаю чай. Я пью чай». При этом что ребенок, что взрослый ни к кому не обращаются: они просто обеспечивают речевую «поддержку» сложной для них в данный момент деятельности. И взрослый, в перутомлении бродящий по комнате и повторяющий «Надо идти спать... надо идти спать» не коммуницирует с окружающими, хотя находящимся с ним в комнате так может казаться. Он использует «наружную» версию внутренней речи, пытаясь отрегулипровать собственное состояние.
В эту же категорию идут и все спонтанные речевые выплески при остром эмоциональном или физическом переживании. Человек, попавший себе молотком по пальцу и изрекающий вполне языковой с виду возглас «#@$!”, ни с кем не коммуницирует и ничего никому не сообщает. При этом односложная лаконичность совершенно необязательна: человек в остром эмоциональном или физическом раздрае может выплескивать свое состояние долго и даже развернутыми предложениями. Коммуникативными актами, однако, эти выплески не становятся.
Легкая доступность письменного выражения мыслей обеспечила любопытнейшую возможность внутренней речи в письменной форме. Человек, строчащий в аську или в комменты гневные, страдальческие или иные яркие эмоциональные пассажи, вполне может «не помнить» про существование адресата или про то, что сообщаемое им может быть информацией. Есть ненулевая вероятность, что это выплеск — который, если свериться с определением, коммуникативным актом НЕ является! И связным текстом, как следствие, используемый им набор языковых средств не будет.
Наконец, отдельным пунктом стоит приходящая периодически людям идея записать собственный поток сознания и получить - предположительно - таким образом оригинальное литературное произведение. Увы! Записанный поток сознания по-прежнему не предполагает адресата и сообщаемой ему информации. Поэтому коммуникативным актом выдача во внешний мир такого потока сознания не является. Следственно, не является полученный результат и связным текстом.
Считать ли это литературой - вопрос, разумеется, того, как мы определяем литературу. Но здесь хочется заметить, что чаще всего словосочетание «совокупность текстов» в определение литературы входит...
На свете бывают ситуации, когда:
есть адресант (он автор, он же говорящий, хотя может с тем же успехом быть пишущим)
есть адресат (он же реципиент, он же слушающий, хотя может с тем же успехом быть читающим)
и есть смысл (информация), который адресант передает адресату языковыми средствами
Собственно, любая такая ситуация и будет коммуникативным актом. Попросили у соседа отвертку — коммуникативный акт. Произнесли тост на свадьбе - коммуникативный акт. Написали заявление в милицию - коммуникативный акт.
Просто? Просто.
Самое интересное начинается, когда мы смотрим, что при этом НЕ является коммуникативным актом.
Квазикоммуникация без адресанта. Ситуация лишь на первый взгляд трудноосуществимая, поскольку в наш высокотехнологический век компьютерная программа может с помощью тех или иных алгоритмов, включающих элементы случайности, писать самые разные квазитексты, выглядящие ну почти как настоящие. Хоть стихи, хоть ЖЖ-хокку, реплики чат-бота для чата. Увы и ах, компьютер при этом не обращается ни к какому адресату (поскольку ему нечем даже подозревать о существовании такового) и ничего никому не собирается сообщать (поскольку смысла языковая информация для компьютера не имеет). И мы получаем нечто текстообразное без адресанта, а в резульотате также без адресата и сообщения — некому обращаться, не к кому и не с чем.
А нет коммуникативного акта - нет связного текста. Соответственно, все подобные конструкты текстами не являются.
Квазикоммуникация без адресата. В эту категорию попадают все варианты «потока сознания», любой внутренней речи, по тем или иным причинам вырвавшимя наружу. Происходить это может про-разному. Чаще всего человек при переутомлении, или от нехватки сил при болезни перестаёт удерживать в голове происходящее там в фоне комментирование всего происходящего (как это бывает у маленьких детей, осваивающих речевое поведение). «Я иду за чаем. Я наливаю чай. Я пью чай». При этом что ребенок, что взрослый ни к кому не обращаются: они просто обеспечивают речевую «поддержку» сложной для них в данный момент деятельности. И взрослый, в перутомлении бродящий по комнате и повторяющий «Надо идти спать... надо идти спать» не коммуницирует с окружающими, хотя находящимся с ним в комнате так может казаться. Он использует «наружную» версию внутренней речи, пытаясь отрегулипровать собственное состояние.
В эту же категорию идут и все спонтанные речевые выплески при остром эмоциональном или физическом переживании. Человек, попавший себе молотком по пальцу и изрекающий вполне языковой с виду возглас «#@$!”, ни с кем не коммуницирует и ничего никому не сообщает. При этом односложная лаконичность совершенно необязательна: человек в остром эмоциональном или физическом раздрае может выплескивать свое состояние долго и даже развернутыми предложениями. Коммуникативными актами, однако, эти выплески не становятся.
Легкая доступность письменного выражения мыслей обеспечила любопытнейшую возможность внутренней речи в письменной форме. Человек, строчащий в аську или в комменты гневные, страдальческие или иные яркие эмоциональные пассажи, вполне может «не помнить» про существование адресата или про то, что сообщаемое им может быть информацией. Есть ненулевая вероятность, что это выплеск — который, если свериться с определением, коммуникативным актом НЕ является! И связным текстом, как следствие, используемый им набор языковых средств не будет.
Наконец, отдельным пунктом стоит приходящая периодически людям идея записать собственный поток сознания и получить - предположительно - таким образом оригинальное литературное произведение. Увы! Записанный поток сознания по-прежнему не предполагает адресата и сообщаемой ему информации. Поэтому коммуникативным актом выдача во внешний мир такого потока сознания не является. Следственно, не является полученный результат и связным текстом.
Считать ли это литературой - вопрос, разумеется, того, как мы определяем литературу. Но здесь хочется заметить, что чаще всего словосочетание «совокупность текстов» в определение литературы входит...
no subject
no subject
Если человек, разговаривает, со шкафом, то является ли это коммуникативным актом? Вроде нет так как информация никем не принимается.
Ну, а если человек разговаривает с богом?... Значит, ли что для верующего и для атеиста ситуации входящие в понятие коммуникативный акт будут различаться?
no subject
no subject
А можно вопрос? А _имитация_потока сознания является связным текстом? Насколько я помню, в некоторых литературных произведениях такой прием использовался. Могут ли читатели в данном случае выступать в роли реципиентов этого послания?
no subject
Но если имитация хорошая, связности там и вправду может не быть.
И тогда текстом оно не будет.
no subject
И еще вопрос. Информация передается только языковыми средствами? Входят ли паузы и интонация в языковые средства?
no subject
Паузировка и интонация - часть языковых средств, так называемые супрасегментные единицы. С интонацией, правда, есть проблема: часть интонационной информации касается до-языковой, более примитивной сигнальной системы (устроена чуть иначе и работает чуть иначе, чем собственно коммуникативная интонация).