Медденайд: демоны-хранители (3)

[yutaku]

Шлада специально держала трубку так, чтобы сидящей рядом Таше тоже было более-менее слышно. Благо шладина мама выла в трубку на пределе возможностей динамика.

– ...Ты что со мной делаешь? А если б тебя там арестовали и посадили? Или убили? Как нам с отцом это переживать потом? Ты с ума сошла, там по телевизору такое показывали, что у вас происходило! Это ж надо было специально устроить такое сборище перед школьниками! У вас там все пьяные были, хорошо видно было – а ты ещё с этим сбродом шатаешься. И передрались все в конце! Вон, в новостях – драка среди участников прайда, девять человек госпитализировано, ведётся расследование. Ты меня в гроб вогнать решила, да?
– Мам... - Шлада честно попыталась вставить хоть слово. Таша сидела, тщательно прикрывая рот рукой.
– Ты же в кадр попала! За тобой теперь придут, вот увидишь! И как нам после этого тебя вытаскивать, если твою кривую рожу в прямом эфире показали?
«Можно подумать, до того они только и делали, что тебя отовсюду вытаскивали», – шёпотом просуфлировала Таша и поскорее отдёрнулась, пока Шлада не заткнула ей рот своим кулаком.
– Мам, ты слишком много слушаешь журналистких комментариев...
– А ты никого не слушаешь и гордишься этим, дура! Связалась с уродами, которые после всех этих безобразий устроили пьяное побоище!

– Это не они, это «мызики» их подкараулили.
«Мызиками» называли членов МЗКЦ – молодых защитников культурных ценностей.
– Ты мне ещё рассказывать будешь?! Вечно ты их оправдываешь! Родня тебе, значит виновата, а за угрёбков этих ты на ОПОН бросаешься? Для своих ты бы и не почесалась!
Шлада парализовано смотрела в пустоту. Таша подшепнула:
«Лучше, если бы ты лично для неё на ОПОН бросилась?» – и снова шарахнулась от резкого жеста Шлады.
– Мам, я не буду с тобой разговаривать, пока ты в себя не придёшь, – сказала та, но звонок не сбросила.
– Даже у твоей сестры хватает мозгов не связываться со всякими подонками! Она замуж вышла, мы хоть на её свадьбе погуляли – а ты что творишь? Всю семью под суд отправить пытаешься?
– Мам, да причём тут вы-то?
–А сама не понимаешь, да? Столько лет, ни капли мозга себе не отрастила?!

Таша прикрыла глаза. Это ещё надолго. Шлада будет прощаться и закруглять разговор раз пять, не меньше. Ничего, она подождёт. Пока вокруг орут и прыгают, в теле вырабатывается хоть немного тепла. Хотя его всё равно не хватает... ещё бы его хватало, если она трое суток уже почти не ест и почти не спит.
Шлада действительно продолжала попытки – долго, упорно, безрезультатно. Спас её в конечном счёте жалобно пискнувший севший аккумулятор и хорошо засунутая, почти потерянная зарядка. Некоторое время она прыгала по комнате и пыталась последнюю найти – не находила, теряла вместо этого то очки, то тапки, бесилась и рычала. Отыскав наконец зарядник, который как-то заблудился в домашней аптечке, она воткнула телефон в розетку – и не стала никуда перезванивать. Вместо этого села напротив Таши, скорчила рожу и жалобно мяукнула. Та почесала её за ухом.

Да, да. Обидно. Жалко. Не понимают. Погладить кошку. Нет, телевизору они правда верят больше. Телевизор у них надёжный и правильный, а мы – нет. Если они смогут, они нас съедят, Шлада. Деньги твои вот съесть смогли, а сейчас беспокоятся, что мясо может достаться кому-то ещё. Мяу? Да, мяу. Погладить кошку. И ребят, попавших на МЗКЦ, жалко. Особенно жалко, что полиция цапнула тех, кого на месте происшествия найти было проще, то есть пострадавших. И теперь вроде как объявляют, что это они между собой подрались. Вот ты можешь представить, чтобы Роша и Верик подрались? То есть, я могу, на самом деле – но не на пути же к метро после прайда. Мяу? Правда, мяу. Погладить кошку. Понимаешь, я не надеюсь на эти прайды ни капли. От них до шансов на официальную регистрацию очень далеко. Знаешь, что самое страшное было, когда ты после операции на желчный в больнице лежала? Когда тебя из реанимации больше суток не выпускали и ничего не говорили о том, в каком ты состоянии? Так вот что страшно-то было: если б действительно какая-то большая гадость, если бы ты без сознания и надо что-то важное решать, про ещё одну операцию, например – меня к тебе и не подпустили бы. И решали бы твои мать с отцом, сестра в крайнем случае. Они бы и распорядились, как сочли бы нужным. Мяу, ага. И вот этого права нам и не хотят давать, потому что это же про власть, Шлада, а не про секс, было бы про секс – да кого бы оно волновало...

Так они сидели долго. Шлада в результате успокоилась настолько, что ушла тупить в перевод. Не спать, не на кухню за перекусом даже – за комп. Таша могла только с недоумением констатировать, что возиться с текстами и, как минимум, читать их подруга может в любое время дня и ночи. Ей совершенно точно случалось делать это и в тяжело больном состоянии, и в глубоко пьяном.

Таша чувствовала себя очень умной и очень мёртвой. Она забралась в ванную и включила горячую воду – греть руки. Озноб не делся даже сейчас, даже после всех этих разговоров. От горячей воды она в первое время почувствовала себя намного лучше – а потом у неё из носу пошла кровь. Издёрганный, невыспатый и некормленый организм распирался как мог.
Косясь в зеркало, Таша просто смывала кровь, пока сосуды не успокоились настолько, что стало можно отойти от раковины. Тогда она вернулась обратно в комнату и сняла с полки цветной фонарик.
– Ну что, тушка, – пробормотала она. – Жить хочешь?.. Тогда тебе придётся всё-таки найти способ согреться.