![[personal profile]](https://www.dreamwidth.org/img/silk/identity/user.png){kind=small}
Entry tags:
Зверь у ворот, 2
Ждал Кеспи весь вечер, слышал с запада смех и топот, словно толпа людей двигалась в медленном танце, без дудильщиков, без барабана. Подлетел тем временем к Кеспи ворон, сел на крышу дома, крикнул:
– Кро, человек с железом! Не добудешь ли ты для меня сегодня мяса, не оставишь ли мне пищу?
– Я не охочусь и не воюю сегодня, – ответил Кеспи. – Разве что дичь или война сама придёт сегодня к этому дому.
– Кро! – воскликнул ворон. – Тогда зову я своих братьев скорее, чтобы они успели!
Улетел ворон. Полночь подступила, тишина настала. Явилось из тумана перед воротами многоголовое чудище. Остановилось перед красно-золотым зверем, сказало:
– Сальвэйн растит в своём саду красную пищу богов. Я не уйду, пока эти плоды остаются на ветках.
Красно-золотой зверь перед ним оставался на месте.
– Сальвэйн прячет в своём саду дочерей, – сказала другая голова чудища. – Я не уйду, пока они ухаживают там за кустами вместо того, чтобы растить детей.
Но красно-золотой зверь только слушал и не уходил.
– Сальвэйн собирает сухие ветки по всей округе, – сказала третья голова. – Но я не уйду, красно-золотой зверь, пока у тебя не кончится корм.
Тогда Кеспи подошёл ближе к воротам и спросил:
– У Сальвэйна сегодня гость, который никогда не занимался выращиванием садов, зато довольно много махал мечом. Ты не уйдёшь, пока я не срублю с тебя все головы?
– Я следую заветам Ольдена, туман защитит меня от пустого гнева, – сказало чудище. – Ни у тебя, ни у Сальвэйна нет моего хлеба, и я не уйду, пока вы не умрёте в этом доме с голоду.
Тогда Кеспи перепрыгнул беспокойного зверя, выхватил меч. Срубил одну голову, огрызнулось чудище, разодрало Кеспи рукав рубашки. Срубил вторую – попятилось чудище, отступило на шаг от ворот. Срубил третью - бросилось чудище прочь, в темноту. Подкатил тогда Кеспи головы в освещённый круг, увидел лица юноши, мужчины и старика. Все три головы были распухшими, изъеденными болезнью. Оставил эти головы Кеспи подоспевшим воронам, скорее вернулся к дому, вымылся, лёг спать.
С утра спросил Сальвэйна:
– Я видел, что сталось с теми, кто жил к западу от твоего сада. Что сталось с их хлебом?
– Он крапчат и чёрен; живущие в тумане не едят теперь ничего, кроме него. И чем дольше держусь без хлеба я, тем чаще слышу вечерами из их поселения смех и топот, словно водят они хороводы у начала дороги к своим полям.
– Что сталось с жившими на востоке, отчего заколочены их дома? – спросил тогда Кеспи.
– Когда мёд, молоко и мясо были объявлены пищей гнева, слишком дурной для жителей Туманного Оллада, когда ульи был сброшены в воду, тогда все жившие на востоке ушли и увели свои стада за границы страны, к Семи Кострам.
– Отчего ты не отправился вместе с ними?
– Мой сад - не стадо, он не может уйти вместе со мной. Он всё ещё рассыпает свои семена, он не принимает отравы и не отчаивается. Пока его не истребили под корень, я останусь поддерживать его.
– Скажи мне, где я могу найти живую искрию? – спросил тогда Кеспи.
– Нигде в Олладе, – ответил Сальвэйн. – Ищи за его пределами; может быть, ведьма с журавлиных болот сможет указать тебе дорогу.
На том Кеспи попрощался с Сальвэйном и отправился дальше, к границам Оллада, к журавлиным болотам.
– Кро, человек с железом! Не добудешь ли ты для меня сегодня мяса, не оставишь ли мне пищу?
– Я не охочусь и не воюю сегодня, – ответил Кеспи. – Разве что дичь или война сама придёт сегодня к этому дому.
– Кро! – воскликнул ворон. – Тогда зову я своих братьев скорее, чтобы они успели!
Улетел ворон. Полночь подступила, тишина настала. Явилось из тумана перед воротами многоголовое чудище. Остановилось перед красно-золотым зверем, сказало:
– Сальвэйн растит в своём саду красную пищу богов. Я не уйду, пока эти плоды остаются на ветках.
Красно-золотой зверь перед ним оставался на месте.
– Сальвэйн прячет в своём саду дочерей, – сказала другая голова чудища. – Я не уйду, пока они ухаживают там за кустами вместо того, чтобы растить детей.
Но красно-золотой зверь только слушал и не уходил.
– Сальвэйн собирает сухие ветки по всей округе, – сказала третья голова. – Но я не уйду, красно-золотой зверь, пока у тебя не кончится корм.
Тогда Кеспи подошёл ближе к воротам и спросил:
– У Сальвэйна сегодня гость, который никогда не занимался выращиванием садов, зато довольно много махал мечом. Ты не уйдёшь, пока я не срублю с тебя все головы?
– Я следую заветам Ольдена, туман защитит меня от пустого гнева, – сказало чудище. – Ни у тебя, ни у Сальвэйна нет моего хлеба, и я не уйду, пока вы не умрёте в этом доме с голоду.
Тогда Кеспи перепрыгнул беспокойного зверя, выхватил меч. Срубил одну голову, огрызнулось чудище, разодрало Кеспи рукав рубашки. Срубил вторую – попятилось чудище, отступило на шаг от ворот. Срубил третью - бросилось чудище прочь, в темноту. Подкатил тогда Кеспи головы в освещённый круг, увидел лица юноши, мужчины и старика. Все три головы были распухшими, изъеденными болезнью. Оставил эти головы Кеспи подоспевшим воронам, скорее вернулся к дому, вымылся, лёг спать.
С утра спросил Сальвэйна:
– Я видел, что сталось с теми, кто жил к западу от твоего сада. Что сталось с их хлебом?
– Он крапчат и чёрен; живущие в тумане не едят теперь ничего, кроме него. И чем дольше держусь без хлеба я, тем чаще слышу вечерами из их поселения смех и топот, словно водят они хороводы у начала дороги к своим полям.
– Что сталось с жившими на востоке, отчего заколочены их дома? – спросил тогда Кеспи.
– Когда мёд, молоко и мясо были объявлены пищей гнева, слишком дурной для жителей Туманного Оллада, когда ульи был сброшены в воду, тогда все жившие на востоке ушли и увели свои стада за границы страны, к Семи Кострам.
– Отчего ты не отправился вместе с ними?
– Мой сад - не стадо, он не может уйти вместе со мной. Он всё ещё рассыпает свои семена, он не принимает отравы и не отчаивается. Пока его не истребили под корень, я останусь поддерживать его.
– Скажи мне, где я могу найти живую искрию? – спросил тогда Кеспи.
– Нигде в Олладе, – ответил Сальвэйн. – Ищи за его пределами; может быть, ведьма с журавлиных болот сможет указать тебе дорогу.
На том Кеспи попрощался с Сальвэйном и отправился дальше, к границам Оллада, к журавлиным болотам.