![[personal profile]](https://www.dreamwidth.org/img/silk/identity/user.png){kind=small}
Судя по комментам к предыдущему посту, в ситуации сориентировались многие, причём – по своему опыту. Потому что описанное встречается не столь уж редко. Когда в словарях и официальной прессе напечатано одно, а живые люди говорят другое – можно уверенно ставить пометку «Обнаружено различие между стихийной и кодифицированной нормой». Причём различие может быть обеспечено не только и не столько тем, что стихийная норма постоянно меняется – но и тем, что кодифицированную норму создавали недавно, поперек и даже против сложившейся в языке/диалектах ситуации. Создавали, исходя из неких совершенно отдельных, внеязыковых соображений.
Составители словарей и грамматик, вообще говоря, могут писать работы двух принципиально отличающихся категорий: дескриптивные и прескриптивные.
Дескриптивные – это «так оно в дикой социальной природе выглядит». Такие работы опираются на собранный и структурированный материал наблюдений.
Прескриптивные – это «говорите и пишите вот так». Такие работы научными исследованиями, вообще говоря, не являются, а являются выполнением социального заказа (чаще всего – госзаказа).
В научных трудах именно поэтому принято подробно расписывать – как определяются объект и предмет исследования, какой материал использован, какие поставлены цели и задачи, каковы методы решения этих задач. Потому что практическая разница между «собрал примеры того, как живые люди говорят, и опубликовал статистически распространённые варианты» и «придумал из головы подсистему лексики языка с целью замены иноязычных заимствований на идеологически верный новояз» - так вот, эта разница весьма заметна на уровне результатов.
Впрочем, в прескриптивных изданиях описание целей и методов работы часто опускается совсем (в дескриптивных – сильно реже). Потому что если цель работы и методику описать напрямую, то вся работа начинает как-то странно выглядеть, особенно для целевой аудитории и для заказчика.
Правила из прескриптивных изданий после этого честно пытаются использовать во всех сферах, где возможен прямой контроль над их исполнением: официальные документы, государственный сегмент образования и так далее. Тут возникает бешеный спрос на переводчиков и иных людей, которые могут как-то во всём этом ориентироваться, потому что осваивать такой новояз – это, на самом-то деле, осваивать ещё один диалект/социолект, заметно отличающийся от родного. Причём, в отличие от результатов живых языковых процессов, нет никаких гарантий, что он будет нормально усваиваться, потому что предложенные варианты могут оказываться странноваты по форме и смыслу. Порой из-за этого они дольше живут в анекдотах и байках, чем в речи.
В целом же народ, как правило, на новояз переходить не спешит. Да и зачем бы ему? Есть диалектная либо заимствованная лексика, ею пользуются, понимают друг друга. Однако кодифицированная норма рекламируется теми, кто заинтересован в её существовании, и рекламные ходы эти хорошо заметны и известны; о методах рекламы говорилось в том числе и в предыдущих постах под тегом «норма».
Составители словарей и грамматик, вообще говоря, могут писать работы двух принципиально отличающихся категорий: дескриптивные и прескриптивные.
Дескриптивные – это «так оно в дикой социальной природе выглядит». Такие работы опираются на собранный и структурированный материал наблюдений.
Прескриптивные – это «говорите и пишите вот так». Такие работы научными исследованиями, вообще говоря, не являются, а являются выполнением социального заказа (чаще всего – госзаказа).
В научных трудах именно поэтому принято подробно расписывать – как определяются объект и предмет исследования, какой материал использован, какие поставлены цели и задачи, каковы методы решения этих задач. Потому что практическая разница между «собрал примеры того, как живые люди говорят, и опубликовал статистически распространённые варианты» и «придумал из головы подсистему лексики языка с целью замены иноязычных заимствований на идеологически верный новояз» - так вот, эта разница весьма заметна на уровне результатов.
Впрочем, в прескриптивных изданиях описание целей и методов работы часто опускается совсем (в дескриптивных – сильно реже). Потому что если цель работы и методику описать напрямую, то вся работа начинает как-то странно выглядеть, особенно для целевой аудитории и для заказчика.
Правила из прескриптивных изданий после этого честно пытаются использовать во всех сферах, где возможен прямой контроль над их исполнением: официальные документы, государственный сегмент образования и так далее. Тут возникает бешеный спрос на переводчиков и иных людей, которые могут как-то во всём этом ориентироваться, потому что осваивать такой новояз – это, на самом-то деле, осваивать ещё один диалект/социолект, заметно отличающийся от родного. Причём, в отличие от результатов живых языковых процессов, нет никаких гарантий, что он будет нормально усваиваться, потому что предложенные варианты могут оказываться странноваты по форме и смыслу. Порой из-за этого они дольше живут в анекдотах и байках, чем в речи.
В целом же народ, как правило, на новояз переходить не спешит. Да и зачем бы ему? Есть диалектная либо заимствованная лексика, ею пользуются, понимают друг друга. Однако кодифицированная норма рекламируется теми, кто заинтересован в её существовании, и рекламные ходы эти хорошо заметны и известны; о методах рекламы говорилось в том числе и в предыдущих постах под тегом «норма».