Медденайд: Дом, в который нельзя возвращаться (2)

[yutaku]

Твера с Олькром в процессе подрастания детей поступили со своей двухкомнатной квартирой очень странно. Детская была практически полностью разгорожена ширмами на два отдельных отсека, по «комнатке» с половинкой окна на каждого ребёнка, и за загородками шуршала невидимая из коридора жизнь. Родительская комната, впрочем, тоже была разбита очень похоже: в почти просторном по меркам новостроек помещении были выгорожены две норы, не столько спальные, сколько рабочие, не просматривающиеся толком от входа. В результате общая комната превращена была в двойное логово норных интровертов. Таша не очень понимала, куда её здесь собираются девать, но надеялась, что Твера что-то имела в виду, когда сказала ей приезжать. Сейчас Олькр сидел на кухне и игрался во что-то на ноуте, а Твера с Ташей пили чай и хрустели сухариками.

– ...В принципе, всё нормально, – продолжала рассказывать Таша. – Просто мне надо куда-то упасть, пока я не сдохла.
– То есть у тебя дома, точнее – прямо в твоей комнате, находятся люди, которых ты туда не приглашала?
– Ну да, мама с отчимом - они как бы и не спрашивают.
– То есть сейчас кто-то пользуется твоими вещами, сидит за твоим компом и всё такое?
- Ну да.
– Но при этом – всё нормально, и ты просто устала и хочешь выспаться?
– Угу.
Тут Олькр оторвался-таки от игрушки и с заметным интересом спросил:
– А в каком смысле оно нормально?
– Да я разберусь, – пожала плечами Таша. – Всё равно утром ехать заказ доделывать.
– К Шладе ты так и не перебираешься?
– Да она в больнице сейчас. И вообще.

Твера с Олькром переглянулись. Твера изобразила, как стучится головой о холодильник. Олькр хмыкнул.
– Медденайд... В смысле, Таша. Ты когда в последний раз была в Веренне?
Тут Таша наконец взвыла:
– Да какая Веренна? Кому меня там вообще надо?! Когда я этим буду заниматься?!!
– Ну, мы же вот занимаемся.
– Я вам что, ракр, что ли? Мне туда всё равно ходу нет – смысл колупаться?
В это время из комнаты вышла девятилетняя Кася. Неодобрительно посмотрев на свирепую гостью из-под очков, она буркнула «Вечер добрый», цапнула чашку и полезла в холодильник за соком.
– Кася, – задумчиво сказала Твера. – Можешь одолжить свой туатский фонарик?
– Я его Орику дала, она не вернул ещё.
Твера поднялась и отправилась в детскую. Через открытые двери было слышно, как рикра стучит пальцами о каркас ширмы. «Да?» – ответил ей оттуда детский голос.
– Можешь дать свой фонарик? Он тёте Таше сегодня понадобится.
– Нет, – лаконично ответили оттуда. – Не хочу.
Слышно было, как Твера направляется из детской комнаты в свою. Олькр крикнул ей из кухни:
– Так свой ей дай, в чём проблема-то?

Твера вскоре вернулась со свечкой и стеклянным фонариком для неё; в последнем Таша сходу узнала штуку из «Закромов», только вручную крашеную витражными красками.
– Понимаешь, – обратилась Твера к Олькру, – этот ведёт куда собираешься, а не куда заранее настроен.
– Ну так даже лучше!
– Ей может не понравиться, – хихикнула рикра. Таша слушала всё это молча, даже сухариками хрустеть перестала.
– А я вообще не добрый фей, – ухмылнулся Олькр. Твера чуть подумала, затем фыркнула, зажгла свечку, поставила её в фонарик и сунула его Таше.
– Выйди, пожалуйста, пока на лестницу. Нам кое-что сделать надо. Организуем тебе сейчас «переночевать».
– ???
– Сейчас увидишь. Просто подожди там минут пять.

Таша тупо взяла фонарик, надела обратно оставленные в прихожей ботинки и куртку, вышла на площадку и прикрыла за собой дверь. В конце концов, если Твера с Олькром вообще не адекватны – пусть это будет не её головная боль.
Торчать на площадке, однако, было холодно и скучно. Потоптавшись там и не дождавшись никакого приглашения вернуться, она с раздражением потянула дверь обратно, готовясь высказываться про пять минут, которые меньше пятнадцати не длятся. За дверью свет больше не горел – и она, двигаясь вперёд, выставила горящий фонарик, чтобы не навернуться по дороге. Наворачиваться было не обо что – по крайней мере, тумбочки с обувью и вешалки на знакомом месте фонарик не высветил. Дверь за Ташей потянулась захлопываться сама, а в довершение лязгнула с другой стороны увесистым засовом. Которого на двери до сих пор не было.