Медденайд: Тёмная Тропа

[yutaku]

– Мы с дачи едем, яблоки тебе захватили, как ты просила. Ты дома сейчас?
– Да, и пока не собираюсь выходить.
– Так мы сейчас их тебе по дороге закинем.

Звонок в дверь раздался минут через десять. Таша отправилась в коридор открывать дверь; за дверью её встретили могучие, килограмм на сорок, мешки в количестве нескольки штук, а где-то за ними – бодрые и оживлённые лица мамы с отчимом.
– Привет! Не поднимай, они тяжёлые, сейчас мы их тебе занесём.
– Привет. Это что?
– Это яблоки! Вот тут картошка, и тут тоже картошка! И лучка ещё, но там немного, – отчим ухватил ближайший и поволок в коридор.
– Я ж не просила их...
Таша запнулась и некоторое время не могла продолжать: эфир оказался занят мамиными восхвалениями картошки этого года. Она несколько раз пыталась вдохнуть и начать – но захлёбывалась, пока мама наконец не остановилась сама, чтобы достать платок и высмотркаться.
– Мне нужно было просто несколько яблок с сяниной яблони. Ты говорила, что она жива ещё, – Таша вытянула шею в сторону стоявшей среди мешков матери. Та широко улыбнулась слегка раскрасневшимся от непривычной физической нагрузки лицом позднесентябрьского деда мороза.


– Да мы больше захватили, тебе пригодится, – отчим затащил в коридор последний из мешков. Он был уже заметно взмылен, явно; разобравшись с мешками, он привалился к косяку и полускрытно стал тереть рукой поясницу.
– Тебе понадобится. Мы же понимаем, ну чем твоя Шлада тут поможет, – мама хозяйственным жестом погладила ближайший из мешков.
– Я же лук всё равно не ем…
– А вот за здоровьем ты бы лучше следила, капризничать здесь не стоит, – мама покачала головой, веки её потяжелели. – А подорожание в этому году будет огого какое.
– Да оно, собственно, уже, – Таша вспомнила последний счет за коммунальные услуги и предупреждения насчёт того, что будет после включения отопления.
– Вот видишь! Так что держи, пригодится.
– Спасибо, но вообще-то не надо было всё это нам тащить...
Мама зыркнула на Ташу и глазами указала на отдыхающего отчима.
– Чаю?
Мама поджала губы:
– Нет, мы побежали, нам ещё сегодня успеть надо.
Отчим заметно задыхался, но бегать и успевать дальше ринулся без тени сомнения. Таша проводила их взглядом. Закрыла дверь. Воззрилась на мешки.
Просила она не совсем это.
Просила она посмотреть, жива ли посаженная когда-то ещё Сяной яблоня, и привезти несколько плодов, если они там есть.


...Последняя её прогулка по Веренне завершилась как-то очень просто, легко и скомкано. Поглядев на отправившегося в озера демона-хранителя, фионты внезапно куда-то очень заторопились. Выразив уверенность, что Таша дальше всё-таки как-нибудь найдёт дорогу сама, они поволокли прочь свою фыркающую и нервничающую лошадь, и оставили место действия. Их незваная гостья потопталась на берегу, после чего пошла налево, в обход, провожаемая вымокшей и вывалянной в тине элегантной дамой в чёрном. Цветники дальше по берегу действительно были; Таша прошла между ними по узенькой полоске мха, на которой до неё кто-то оставил маленькие, детского размера следы. Похлюпала дальше по берегу болота, пахнущего багульником. Голова этот запах всячески одобряла и болеть совершенно не пыталась.
Почти на противоположной стороне болота – если Таша, конечно, не запуталась со сторонами света! – в него впадал довольно широкий ручей, через который обнаружилось перекинутое кем-то брёвнышко. А на подходе к этой переправе, среди болотной растительности, высилось одинокое в своей садовости деревце, уже явно отчаявшееся принести плоды крупнее грецкого ореха, но всё ещё отказывавшееся окончательно сгнивать на местных торфяниках.
Таша подошла, потрогала ствол. Он показался ей в первый момент тёплым, но очень больным, как температурящий человек. Сянина яблоня вспомнилась ей сразу, хотя была Таша в том дачном посёлке в последний раз много лет назад. Переправа совершенно была местом входа-выхода, хоть с фонариком, хоть без, и здесь можно было закрепиться, чтобы потом продолжить путь с этого места. Главное, чтобы её и правда не вынесло в дальний пригород, к знакомым яблоням…
Выскочила она вовсе не в пригороде, что спасло её от внеплановых дальних разъездов на электричках, а про сянину яблоню она потом просто упомянула, когда мать ей позвонила. Последствия этого упоминания теперь занимали весь коридор…

Таша побродила по дому, попереставляла стулья на кухне, проверила на предмет свободного места микрокладовку. Пару центнеров овощей было хранить негде. Совсем негде.
Вернувшаяся Шлада сперва обозревала ситуацию молча, только теребила пальцами молнию своей голубой курточки. Потом сморщилась от сдавленного хихиканья.
– Я не нашла, куда это пока запихать, – Таша втянула голову в плечи. – Они везде только мешаются.
– Это вообще что? И чьё?
Таша объяснила.
– Угу. То есть ты спалилась перед матерью, что тебе чего-то надо, и теперь у нас полный дом демьяновой ухи?
– Я ж представить не могла, что именно ей в голову придёт. Думала, она скорее вообще про эти яблоки забудет.
– По-моему, мы сегодня поменялись ролями, – Шлада оттянула край толстенной ткани и попыталась, не развязывая, подглядеть содержимое. – У тебя есть какие-нибудь тяжело голодающие знакомые? А то просто выносить это бомжам как-то не хочется.
– Жалко, – согласилась Таша. – И вообще, выбрасывать подарки – это как-то не очень...
Подарки занимали в аккурат весь коридор, топорщась своей пыльной мешковиной и ароматизируя воздух бензиновой автомобильной отдушкой. А в подарке с яблоками и вправду могли быть плоды того самого дерева. Несколько штук. В сорокакилограммовом мешке.
Вот что теперь с этим делать?