![[personal profile]](https://www.dreamwidth.org/img/silk/identity/user.png){kind=small}
Обоих дизайнеров из своего отдела Лёсик отыскал в курилке, как только вырвался с совещания.
– Всё в порядке, – он бодро помахал блокнотом с заметками. – У нас в результате до дедлайна ещё десять дней, мы всё отлично успеваем.
Ксан и Лаксик одобрительно махнули сигаретами.
– Но за это время нам надо будет уже к постновогодней распродаже фотографий нащёлкать и оформить макет всё хотя бы вчерне. Там немного надо.
– Ёпть, – ответил Лаксик без малейших признаков предписанного корпоративными правилами энтузиазма.
– Ксан, ты меньше всех занят, фотографии я хочу оставить как раз тебе.
– Я меньше всех занят?!
Лёсик стал объяснять, что и как надо сделать, но Ксан просто продолжил:
– Я через неделю на операцию ложусь, вообще-то.
– Какую операцию? Что случилось? – Лёсик оглядел Ксана. Подстава была неожиданной. Главным ипохондриком вообще-то до сих пор проявлял себя Лаксик.
–Плановая. Почка.
– А что – почка?
– Удалять будут. Я предупреждал уже. Только дату точную не знал.
– Ну, значит до операции успеем по максимуму, – Лёсик широко улыбнулся. Ксан и Лаксик посмотрели на него не слишком подвижными глазами. – Фронт работ в этом варианте получается достойный, но успеть вполне можно, если постараться.
– Я ж сдохну, – пробормотал Лаксик.
– А через две недели всё равно конец света обещали, – Ксан криво улыбнулся своей сигарете. – Вот будет хохма, когда все эти фотографии не понадобятся вообще.
– Конец света будет для той биомассы, которая сейчас по бункерам прячется и верит во всякую хрень. А у нас дедлайн.
– Вообще, Синандрович мог бы и не торопиться с этим дедлайном.
– Да ладно, не в первый раз, прорвёмся.
– Мне вот уже симпатична мысль, что мы все перемрём и можно будет наконец выспаться.
– Это если не зомби-апокалипсис, – прокомментировал Ксан. – Тогда все и дальше будут невыспатые, как сейчас, ходить по улицам и искать мозги.
– Гигантский метеорит на Город – это было бы лучше, да, – согласился Лёсик. – Меньшим Градохранителя и горсовет не накроет, от зомби-апокалипсиса они точно уехать успеют. Как тогда с наводнением было.
– Но тогда убьёт не только всех людей, но и всех котиков, – развёл руками Ксан.
Лёсик глянул на его сигарету чуть исподлобья, словно собирался её боднуть.
– Харе курить. Пошли работать, у нас впереди подвиги.
Котиков. Это уже не первая на работе шутка про котиков.
В последний раз Веренна не вытолкнула его сразу, как только он оторвался и побежал на зов. Она подсунула ему на дороге еловыt лапы, колючие, только успевай прикрывать лицо – но по крайней мере не хватала его за ноги корнями и не ставила подножек.
– Мруша? – позвал он, выглядывая в темноте пару оранжевых глаз.
Ему мяукнули в ответ: никаких глаз, темнота, даже ближе голос не стал. Убегает? Лёсик покосился в стороны: не видно, совершенно не видно, от кого. Но кусты и ветки примечательно так шуршали, будто по обе стороны от него параллельным курсом пробирался кто-то покрупнее кошки.
– Да стой ты, я тебя сейчас подберу!
Надо добежать до неё первым.
Что-то дёрнуло, потянуло его назад и в сторону – он развернулся, махнул рукой, но никого не нащупал, только воздух. Рванулся дальше, чудом обошёл неожиданной возникший перед ним ствол. Мешают? Они ещё увидят, как он может маневрировать. Почувствовав чуть позже новый дёрг за руку, он просто развернулся, подшагнул и ударил в ту сторону, как если бы на расстоянии руки от него было человеческий живот. Кого-то вроде Дрега, например… ах, жаль, что Дрега там нет. Куда бы воздух ни передал его тычок, дёргать Лёсика после этого наконец перестали.
Он бежал: успеть можно, успеть нужно. И пара глаз действительно мелькнула впереди – у самой земли, внезапно развернувшихся к нему, словно просто скрытых до того тёмным затылком...
Тут Веренна, видимо, решила, что с неё хватит. Она выплюнула Лёсика в глубины двора, чуть не шваркнув о детскую горку с «лежачими полицейскими» на скате. В Город, где Мруша потерялась насовсем.
С работы он полз уже освещённой рекламами ранней городской ночью. Домой, куда сейчас стоило возвращаться. Там теперь ждал подобранный им Бармен, пушистый и рыжий, пришедший к его подъезду и сидевший перед дверью, пока Гвиннайд его не впустил; пошедший с ним без сомнений в лифт и далее, на восьмой этаж и к дверям квартиры. Что ему Гвиннайд долго пытался в дверях объяснить, не слышал никто, даже соседи; кот, видимо, привёл какие-то убедительные доводы и был впущен в квартиру, где и остался отогреваться, откармливаться и вообще зимовать. Лёсик много комментировал по поводу муяков, выкинувших явно домашнего зверя на улицу, где зима и так много злых людей. Кошак слушал, одобрительно урчал и жрал всё, что Лёсик доставал ему из холодильника. Для лежания он в первую очередь выбрал широкую полку перед домашним баром, полностью перегородив к нему доступ, на чём и получил прозвище взамен неизвестного прежнего.
Объявление о находке кота Лёсик дал только через несколько дней, когда Уля намекнула ему, что кот мог быть не выброшенным, а потерянным. На объявление никто не приходил, и Лёсик, утвердившись в первой своей версии, немало высказал «в кошачьих сообществах» о бывших хозяевах.
Сообщества эти в последнее время стали для него театром военных действий.
– Всё в порядке, – он бодро помахал блокнотом с заметками. – У нас в результате до дедлайна ещё десять дней, мы всё отлично успеваем.
Ксан и Лаксик одобрительно махнули сигаретами.
– Но за это время нам надо будет уже к постновогодней распродаже фотографий нащёлкать и оформить макет всё хотя бы вчерне. Там немного надо.
– Ёпть, – ответил Лаксик без малейших признаков предписанного корпоративными правилами энтузиазма.
– Ксан, ты меньше всех занят, фотографии я хочу оставить как раз тебе.
– Я меньше всех занят?!
Лёсик стал объяснять, что и как надо сделать, но Ксан просто продолжил:
– Я через неделю на операцию ложусь, вообще-то.
– Какую операцию? Что случилось? – Лёсик оглядел Ксана. Подстава была неожиданной. Главным ипохондриком вообще-то до сих пор проявлял себя Лаксик.
–Плановая. Почка.
– А что – почка?
– Удалять будут. Я предупреждал уже. Только дату точную не знал.
– Ну, значит до операции успеем по максимуму, – Лёсик широко улыбнулся. Ксан и Лаксик посмотрели на него не слишком подвижными глазами. – Фронт работ в этом варианте получается достойный, но успеть вполне можно, если постараться.
– Я ж сдохну, – пробормотал Лаксик.
– А через две недели всё равно конец света обещали, – Ксан криво улыбнулся своей сигарете. – Вот будет хохма, когда все эти фотографии не понадобятся вообще.
– Конец света будет для той биомассы, которая сейчас по бункерам прячется и верит во всякую хрень. А у нас дедлайн.
– Вообще, Синандрович мог бы и не торопиться с этим дедлайном.
– Да ладно, не в первый раз, прорвёмся.
– Мне вот уже симпатична мысль, что мы все перемрём и можно будет наконец выспаться.
– Это если не зомби-апокалипсис, – прокомментировал Ксан. – Тогда все и дальше будут невыспатые, как сейчас, ходить по улицам и искать мозги.
– Гигантский метеорит на Город – это было бы лучше, да, – согласился Лёсик. – Меньшим Градохранителя и горсовет не накроет, от зомби-апокалипсиса они точно уехать успеют. Как тогда с наводнением было.
– Но тогда убьёт не только всех людей, но и всех котиков, – развёл руками Ксан.
Лёсик глянул на его сигарету чуть исподлобья, словно собирался её боднуть.
– Харе курить. Пошли работать, у нас впереди подвиги.
Котиков. Это уже не первая на работе шутка про котиков.
В последний раз Веренна не вытолкнула его сразу, как только он оторвался и побежал на зов. Она подсунула ему на дороге еловыt лапы, колючие, только успевай прикрывать лицо – но по крайней мере не хватала его за ноги корнями и не ставила подножек.
– Мруша? – позвал он, выглядывая в темноте пару оранжевых глаз.
Ему мяукнули в ответ: никаких глаз, темнота, даже ближе голос не стал. Убегает? Лёсик покосился в стороны: не видно, совершенно не видно, от кого. Но кусты и ветки примечательно так шуршали, будто по обе стороны от него параллельным курсом пробирался кто-то покрупнее кошки.
– Да стой ты, я тебя сейчас подберу!
Надо добежать до неё первым.
Что-то дёрнуло, потянуло его назад и в сторону – он развернулся, махнул рукой, но никого не нащупал, только воздух. Рванулся дальше, чудом обошёл неожиданной возникший перед ним ствол. Мешают? Они ещё увидят, как он может маневрировать. Почувствовав чуть позже новый дёрг за руку, он просто развернулся, подшагнул и ударил в ту сторону, как если бы на расстоянии руки от него было человеческий живот. Кого-то вроде Дрега, например… ах, жаль, что Дрега там нет. Куда бы воздух ни передал его тычок, дёргать Лёсика после этого наконец перестали.
Он бежал: успеть можно, успеть нужно. И пара глаз действительно мелькнула впереди – у самой земли, внезапно развернувшихся к нему, словно просто скрытых до того тёмным затылком...
Тут Веренна, видимо, решила, что с неё хватит. Она выплюнула Лёсика в глубины двора, чуть не шваркнув о детскую горку с «лежачими полицейскими» на скате. В Город, где Мруша потерялась насовсем.
С работы он полз уже освещённой рекламами ранней городской ночью. Домой, куда сейчас стоило возвращаться. Там теперь ждал подобранный им Бармен, пушистый и рыжий, пришедший к его подъезду и сидевший перед дверью, пока Гвиннайд его не впустил; пошедший с ним без сомнений в лифт и далее, на восьмой этаж и к дверям квартиры. Что ему Гвиннайд долго пытался в дверях объяснить, не слышал никто, даже соседи; кот, видимо, привёл какие-то убедительные доводы и был впущен в квартиру, где и остался отогреваться, откармливаться и вообще зимовать. Лёсик много комментировал по поводу муяков, выкинувших явно домашнего зверя на улицу, где зима и так много злых людей. Кошак слушал, одобрительно урчал и жрал всё, что Лёсик доставал ему из холодильника. Для лежания он в первую очередь выбрал широкую полку перед домашним баром, полностью перегородив к нему доступ, на чём и получил прозвище взамен неизвестного прежнего.
Объявление о находке кота Лёсик дал только через несколько дней, когда Уля намекнула ему, что кот мог быть не выброшенным, а потерянным. На объявление никто не приходил, и Лёсик, утвердившись в первой своей версии, немало высказал «в кошачьих сообществах» о бывших хозяевах.
Сообщества эти в последнее время стали для него театром военных действий.
Tags:
no subject
no subject