yutaku

В трубке заскрежетало, потом послышались гудки. Лёсик быстро перезвонил, не отворачивая взгляд от озера, цепляясь за него.
– Да, что случилось? – голос звучал глуховато, сквозь отсутствовавшие прежде потрескивания.
– Со связью что-то. Я в Веренне!
– Отлично. Где именно?
– Тут за лесом, который вокруг троп, озеро есть! Эти ваши трёгли знали, что охранять. Губа не дура, себе такое место заныкали.
– Что за озеро?
– Ты там всё-таки не была? С низкими берегами, и красно-золотые цветы вдоль него. В темноте их хорошо-о видно!
– Ага. Значит, Древний Дом всё-таки свистел, что искрия у них.
– Причём тут Древний Дом? Я вообще в парке. В лесу, точнее. Да мать!.. – рявкнул он, споткнувшись в потёмках о параллельную земле перекладину. Пнул её ногой и, к своему удивлению, своротил, сорвав со столбиков, к которым она ненадёжно крепилась. – Тут ещё ограждения трухлявые откуда-то.
– Там старая тропа должна быть. Её охраняли тоже.
– Заросла она напрочь, – тем не менее, Лёсик вполне благополучно побрёл по этой заросшей тропе к берегу, где цвели живые гирлянды. – Ты бы видела, как тут красиво!
– Значит, ты и правда в ту пропасть летал. Именно к озеру выбраться – это сильно за пределами случайного...
– Но какой идиот был этот Основатель! Выбросить такое!
– Не просто идиот, он к этому долго шёл.
– В смысле?
– Воевал, воевал, потом заметил, что все, у кого была искрия, как-то плохо кончали.
– Как бы он этого мог не заметить, интересно? Он же их сам убивал.
– Именно.

В трубке снова пошли помехи; Уля говорила что-то ещё, но слов было уже не разобрать. Между тем Лёсик подобрался очень близко к берегу.
– Не слышу! – сказал он наконец. – Я к ним сейчас поближе подберусь!
Гудки в трубке. Он снова был здесь один. В Веренне.
Воздух, ночной и влажный был чище, чем возможно в любом городском парке; никакого асфальта на много-много километров вокруг, только мох с рассыпанными по нему шишками. Лёсик пользовался теперь мобильником, чтобы подсвечивать землю под ногами; тускловато, но вполне показывает черничник, и тропу рядом, которая сейчас выглядела скорее муравьиной, чем человеческой. Да, об этой части тропы заботились только жители хвойных домиков, а не Дрег и его товарищи – утоптано вглубь, никаких насыпей, а ограждения развалены, прогнили за много лет. Лёсик распаковал фотоаппарат: можно сделать отсюда общий план, а потом подойти к озеру и снимать, и макросъёмку тоже, раз уж такая возможность выпала. Вообще, фотоаппараты в Веренне вроде как глючат – но это и про мобильники говорили, и ничего, всё у него заработало. Ещё можно взять цветок с собой, в Город, если уж на то пошло. Щёлк со вспышкой. Ещё щёлк со вспышкой.
Так, а кого эта вспышка на момент высветила? Там, сбоку, на периферии зрения?

...Все, кто растил искрию, кто носил искрию – плохо кончали.

Он плавно-плавно развернулся назад и всмотрелся в темноту. Ага, идут. Никаких красных глазок в темноте, что вы, откуда бы в них столько фосфора? Они палились как невнятные тени, как шевеления еловых лап, как шуршание, как шаги. Идут, их много. Лёсик воевал с ними в Городе – только всё равно по возвращении в лес их стало ещё больше, много больше.
Он отправил фотоаппарат обратно в сумку. Не глядя, застегнул. Отошёл от озера обратно, туда, где были ночь и война.

– Ну, что вам надо? – выкрикнул, старательно понижая голос в сторону рыка. Получилось сипловато, тихо – но для ночного леса сойдёт.
Ему неожиданно ответили:

Нам нужен ты.
Вот, мы тебе отвечаем с первого зова.
Ты нам очень-очень нужен.
Не бросай нас в этой темноте.
Помоги.
Это ведь у тебя перо ангела, ты можешь помочь.
Мяу?

Гвиннайд поднялся и пошёл к ним.
Лёсик внёс в этот порыв только одну, но значительную коррективу: отломал от ограждения возле тропинки ещё одну непрочно держащуюся жердь и потащил с собой. Дружить – так дружить. Он шёл в темноту, а они всё отступали и отступали, как в тот раз, когда он пытался найти зовущую на помощь Мрушу. Озеро исчезло позади… Лёсик оглянулся – да, пропало, вместе со всем своим сиянием, самое время для тварей сейчас наброситься и начать жрать. Он махнул палкой, попал по еловым лапам, обрушив на тёмную землю брызги сухой хвои. Так что им там надо от него – живое мясо? Пару литров крови? Гвиннайд шёл и улыбался.
Пока что они отобрали у него берег с искрией.

А ведь и правда – отобрали. Лёсика наконец скрутило от добравшегося холода.
– Ну, куда же вы? – позвал он.
В ответ его куда-то потянули в темноте, словно за рукав… он сразу ткнул туда палкой, но удар провалился в пустоту. Второй попытки, как в прошлый раз, не было, и Лёсик, чуть подождав, побрёл в том направлении сам. Вампиры, клыкастые кони, бадняки: до кого первого доберётся, с тем и поговорит.
Когда за тёмным лесом обнаружился вполне освещённый просвет, Лёсик вылетел туда бегом, по-прежнему вооружённый дрыном и готовый показывать кузькину мать любому кто найдётся у костра. У костра же обнаружилась одна только Уля, привалившаяся к ближайшему дереву и возившаяся со спицами и клубком шерсти. Рядом пырилась на этот самый клубок зелёная ящерица с того самого луга, куда вёл путь в Веренну из улиного дома.