yutaku

Таша оглядела площадку. Видно было подсыхающие следы обильно пролитой на землю воды, отдельно были отложены частично мокрые, частично обгорелые дрова. К старому заслуженному кострищу был подтащен хворост и оставлен рядом; котёл стоял поодаль, пустой или не пустой – с ташиного места не заглянуть.
– Я опять тормоз, да? Здесь что-то случилось?
– Ты снова чуть не встретился с ветром, который ищет тепло.
– Заблудился по дороге. Долго искал по всему саду. Я чего-то не понимаю, или ты просто не собиралась пускать меня раньше?
– Я дотянулась до тебя, только когда ты заговорил со сливой.
Медденайд кивнул прежде, чем Таша успела что-то сказать. Подошёл к кострищу, сел перед ним на сухом участке земли, положив руки на колени. Поморгал на воткнутый в бревно нож, затем на Энван. Та ткнула пальцем куда-то ему за спину:
– Ты с тем ветром уже встречался? Задал свои вопросы?

– Ой. Я совсем тормоз.
Таша сжалась, чуть отодвинулась. Посмотрела на хозяйку костяного круга. Та ничего не отвечала, с паузой предстояло как-то разбираться самостоятельно.
– Совместный ужин в результате отменяется?
– Как минимум, до того момента, как здесь кто-нибудь снова разожжёт огонь.
– Это не так просто?
– С тех пор, как обменяли сталь на искрию – да.
– Когда девочка отдала кресало Городу, чтобы тот мог победить в войне, а потом ушла из Дома? Я думала, она к тебе ушла.
– Ко мне, но дело не в этом. Кремень она с собой брать не стала. Им одним красно-золотого зверя было не поднять.
– Что с ним тогда случилось?
– Оставила она его. Как и брошенную Городом искрию. Вскоре после этого Древний Дом объявил, что цветок теперь у них, а Семь Костров – о том, что они нашли камень.
– Но как-то же они огонь делают? Я только не видела, как именно.
– Делают. Как-то.
Таша посмотрела на хворост.
– У меня зажигалка с собой есть...
Снова выждала, и снова Энван не стала ни перебивать, ни предлагать.
– Можно, я попробую?
– Можно.

Неловкими руками человека, взявшегося за плиту на чужой кухне, Таша стала вытягивать из кучи сушняка ветки, доламывая их и складывая маленький шатёр. Достала из кармана рюкзачка газовую зажигалку (не забыла в этот раз! Не забыла!) и щёлкнула. Та поискрила, но не выбросила язычка пламени. Таша потрясла и пощёлкала ещё, дешёвое чжоньское изделие очухалось достаточно, чтобы изобразить из себя очень маленький огнемёт. Таша поднесла его к веткам, развернула, чтобы запалить самые тонкие, незамедлительно обожгла пальцы и выронила зажигалку, обрушив шатёр.
Вопросительно посмотрела на Энван. Та сидела и молчала.
Таша стала перекладывать всю конструкцию. Сначала – вниз, на влажноватую землю, толстые ветки покрупнее, и уже над ними – новый конус из маленьких. Сверху частично прикрытый вторым слоем из больших. Снова взялась за зажигалку, старательно выворачивая руку, чтобы уберечь пальцы. Поднесла к веточкам и подержала, пока пламя не поползло наконец по ним. Аккуратно убрала руку, выдохнула. Посмотрела, как огонь аккуратно, на пробу облизывает древесину рядом – перекидываться, не перекидываться? Нет, не перекидываться. Наскоро объев самую сухую кору, огонёк сжался обратно и исчез.

– Я что-то не так делаю?
– А что ты делаешь?
– Вообще, нормальный человек в безветренную погоду в состоянии как-нибудь зажечь сухие ветки…
– Нормальные люди приходят сюда к зажжённому костру. Чуть менее нормальные его при этом иногда тушат.
– А Вовочка – это отдельная категория, – вздохнула Таша. Отыскала среди веток подходящую, с совершенно сухой осыпающейся хвоей, и попробовала начать с неё. Горит, горит, горит, горит. Не горит. Таша отодвинулась от кострища, пошевелила плечами, покрутила головой, растирая шею. Снова посмотрела на ветки.

Человек – или демон-хранитель – давно бы уже выдирал у неё из рук зажигалку с воплем «дай лучше я». Костёр бы уже разжигал кто-нибудь другой, или не разжигал – в общем, чем-нибудь бы оно всё кончилась гораздо раньше. Энван ждала. Здесь и сейчас был шанс доделать. В принципе был.

Таша полезла в рюкзак за блокнотом. Открыла его посередине: ага, этот набросок уже больше не понадобится, можно использовать. Вырвала его, сложила, запихала в качестве растопки в середину конструкции.
– Это уже совсем беспонтово, зажигать такой костёр бумажками из блокнота, – прокомментировала она вслух.– Так как именно выкручивается народ Семи Костров?
Энван промолчала и на это. Таша обречённо подожгла бумагу.
– А ведь раньше... – пробормотал Медденайд, глядя на растекающееся пламя. – Когда я был птицей, деревом, я так или иначе попадал в огонь. Сгорал.
– В этот раз твой демон-хранитель подписался тебя от этого уберечь.
– Оптимист. Идея загнать меня в камеру, или в ледяную бездну – она про то же? И не дать мне в этот раз убиться о то, что я люблю – это тоже его затея?
– Есть разница между «подписался» и «чья затея».
– Или моя, – пробормотал Медденайд. – Из предыдущей истории.
Энван промолчала. Пламя потихоньку расползалось, осваивая предложенное пространство.
– Забавно, что в результате в костёр пошли именно мои рисунки.
– А у тебя есть что-то ещё? – поинтересовалась Энван.
Таша на секунду отвернулась от огня и покосилась на так и стоявший в отдалении котёл.