Вместо экзорцизма-8

[yutaku]

Оба альва ушли - за бельдюгой, за ещё одним нужным свитком, готовиться. А Скульд отправилась к Медденаару.
- Нет, не сработало, - покачал головой тот. – Сон всмятку, а на следующее утро он снова заблудился.
- Обычно по этим лабиринтам всё-таки ходят бодрствуя, - Скульд не выглядела удивлённой. - Жалко, что не подошло.
- Да, либо придумаю что-то другое, либо через сны эта задачка не решается.



Скульд замолчала. Нужно было идти куда-то ещё и искать другой заработок. Или уезжать уже из Киэлесткина, признав эмиграцию неудачной.
Мистерия Эрднана и Волка… в мифе всё слишком просто. Куда бы Эрднан ни приходил, он быстро соображал, как на этом пустом месте построить город, собрать армию и учредить какой-нибудь культурный обычай. Из учреждения культурных обычаев в своём исполнении Скульд могла вспомнить максимум притаскивание в школу новых игрушек, порой надолго занимавших других детей. После событий мистерии правитель снова становится правителем, жадный дикий зверь - жадным диким зверем… а Нашня из Мошкелы, чувствовавшая себя воровкой при попытке потратить собственные невеликие деньги, снова становилась Скульд Ненашней. Которая - что? Угнурийка глянула «глазом вечности». Которая не дышит. И которая сейчас в той точке отчаяния и одиночества, когда заключают договоры с демонами. Или не заключают.

У богов в мистерии роли известны. А вот люди могут делать очень разные вещи.

…

Вечером к Дому Фенриэ подошла пара: один из охранников Дома, которому оставалось пара часов до дежурства, и женщина, которую он представил как вероятную новую уборщицу, если Риэвеста возьмёт. Они прошли, поздоровались на ходу с Кессельфом, который сразу заторопился наверх, однако отправились вовсе не к Риэвесте, а тоже наверх, но по другой лестнице. Кессельф же зашёл в закрытое хранилище, где его троюродная сестра сидела над запасным хрустальным шаром, и сказал, что шар нужен лично ему и срочно. Когда она ушла, заперся внутри. К шару даже не подумал прикасаться. Главное, что отсюда никто теперь не сможет магически подглядывать - например, за комнатой Диасселя.

Охранник меж тем по пути разжился ведром с водой, провёл свою спутницу до непопулярной в эти времена библиотеки, оставил там и женщину, и ведро. Сам прошёл к комнатам Диасселя, сообщил дежурившему там товарищу, что Крейст отправил его сменить раньше, но не сказал, почему - спроси сам, когда тот вернётся. Занял его место, выждал, тихонько прошёл назад по коридору и выпустил из библиотеки ту самую «уборщицу» с ведром. Отправил в спальню Диасселя, закрыл дверь и остался снаружи.

Вошедшая Скульд поставила ведро, посмотрела на спящего и вздохнула. Иллюзорный облик продержится очень недолго, минут двадцать. Спящий альв не был похож ни на демона, ни на чудовище, ни на преступника – но стоило ли этому удивляться, если он всю свою жизнь и немало чужих положил на то, чтобы выглядеть самым прекрасным, самым достойным, самым-самым альвом? Угнурийка просто прочитала заклинание со свитка. Не ошиблась. Скользкая рыбина забилась под одеялом, и Скульд поспешила её вытащить и переправить в ведро. Вышла к охраннику, молча протянула ведро ему. Тот прикрыл ведро крышкой.

Они пошли к выходу. Там их снова остановили, спросили: что, так прямо сразу не подошла? Да, Риэвеста сразу завернула, не годится. Что у тебя с голосом сегодня? Ещё не знаю, врач скажет. А в ведре что? Не поверишь - рыба! На, посмотри. Я сейчас вернусь, к своей смене успею.

Под смех за спиной они покинули Дом и отправились в порт. Иллюзии сползли с них несколько улиц спустя, и Крейст со Скульд продолжили путь уже в своём обычном виде.
- Я думала, догадаются, что ты - не он. Скопировать такой простой иллюзией конкретного человека почти нереально. Да и голос…
- Всё лучше, чем один грим, - подал плечами бывший актёр. – Голос у меня не очень похож, да. Но манеру речи воспроизвести важнее.

Когда они приблизились к воде возле рыбачьих причалов, бельдюга в ведре начала биться. Что превращение, изменение тела разбудило её от мерассового сна - это Скульд не удивило. А вот то, что демон не начал их сразу же бить псевдозаклинаниями, было странно… ах да, он же нас не видит. Он проснулся, он в закрытом ведре, он в воде и он рыба.

Крейст остановился на причале, заглянул в ведро:
- Будем считать, что я Ашербаат в этой истории, - кивнул он рыбе. - Короны и мантии у тебя больше нет, равно как и альвской шкурки. Беги… то есть плыви, завоёвывай океаны, ты ведь гордился своим умением самолично добиваться светлого будущего.
Выплеснул воду и рыбу в море. Если Диассель или его демон и хотели что-то предпринять, они на двоих только разок хвостом успели махнуть.

Боги, боги, можно я не буду ему сочувствовать?

«Можно», услышала угнурийка. Голос звучал рядом, это не был голос Крейста, да и не было похоже, чтобы Крейст его слышал.