В тот же вечер Скульд объясняла в городской охране Шианри Кеарвасту, что именно произошло между ней и Кёнискэ. Отвечала на вопросы. Когда пришла, зачем пришла. Встречались ли до того, когда, по какому поводу. Применяла ли Кёнискэ при Скульд магию, какую именно. Когда именно сработало злополучное защитное заклинание и как так получилось, что Скульд не видела, на что именно оно среагировало. Почему Скульд сидела с закрытыми глазами.
А также как она вообще познакомилась с Кёнискэ Коар, о какой «ауре отвращения» шла речь и как именно это "отвращение" выглядит в измеримых цифрах.
Скульд сначала стала объяснять, потом села записывать. Параметры заклинания, как выглядит на стандартных детекторах, длительность, настраиваемые элементы. Какой именно диапазон в быту называют «отвращением» и как это ещё может называться. Где смотреть оригинал заклинания, в каких сборниках оно в таком виде даётся. Ступень, техника, как воспроизводится. Какие элементы она не помнит и где их можно посмотреть. Шианри присматривался к ней всё это время: в начале разговора она сбивалась, торопилась, подозрительно замирала от любого неожиданного вопроса. Магическое обследование показало надёжно след свежего фантазма (ура, поймали, могли и не успеть), а также следы очень старых магических воздействий на разум - вероятно, привезённые ещё из Угнурии. Это означало, что в показаниях сейчас могло появиться всё, что угодно.
Однако после вопросов «кто, когда, где, кто вас видел» Скульд потихоньку начала выравниваться, особенно после того как стала записывать параметры заклинаний в стандартном формате. Следователь спрашивал и про работу на Дом Фенриэ, явно связанную с делом, дойдя аж до того момента, как Скульд эту работу нашла. Когда она упомянула, как при Нишааль просматривала выращенный камень, следователь почему-то начал улыбаться.
- Что-то забавное, связанное с «памятью материи»? - уточнила она.
- Когда я молодым был, - объяснил Шианри, - девушки так иногда перед парнями выделывались. Вроде как они загадочные чародейки, с особенными талантами, прямо чувствуют суть предметов и всякие эмоции с них считывают…. Опять же, мошенники на доверии иногда так делают. Из всех магов гадателями и целителями притворяться проще всего.
- Я могу указать параметры "памяти". Или повторить. Другими магами эффект воспроизводим, - сказала угнурийка грустным-грустным голосом.
- Да, укажите. Понадобится.
Дописала. Вздохнула.
- Вы первый, кто в этой истории спросил у меня точные данные. И собрался воспроизводить эксперимент. Нанимателям почему-то неинтересно было, - имя Диасселя она не произнесла, но очень громко не произнесла.
Следователь пожал плечами.
- Ну, может, ему не маг нужен был, а как раз мошенница, которая будет вдохновенно вещать про то, где какие эмоции и в какой жуткой опасности его Дом.
Скульд помолчала. Наконец, спросила:
- Я видела, как Кёнискэ использует «заклинания», которые не могут работать. Она мошенница?
- Мошенничество как таковое ещё доказывать придётся. Что были обманы в корыстных целях, что были факты получения чужого имущества и так далее. На ней же ни одного письменного договора, за всю жизнь, и все частные заказы - без свидетелей… А быть обычной лгуньей, истеричкой и… независимой женщиной, которая легко меняет решения по ситуации - в общем, вполне законно. Зато факты малефиция и таунгмаззата у нас на руках.
- Что такое «таунгмаззат»? Это даже не похоже на альвское слово, - спросила Скульд. «Малефиций» как применение вредоносной магии у неё вопросов не вызывал.
- Оно драконидское, кажется, - отозвался Шианри. – Так называется преступление в отношении той же жертвы, совершаемое для сокрытия предыдущего преступления.
***
Скульд головой понимала, что её отпустили ровно потому, что видели случившееся через голема, и что удивляться нечему. Тело, внутренне готовое к тому, что преследовать её будет весь город, не понимало ничего и добралось до «Пенала Приключенца» стеклянное и неспособное согреться. Голова не выключалась, не выключалась голова, голова сопоставляла сказанное «ему нужна была мошенница» и то, как ей ещё в Мошкеле предложили написать «теоретическую базу для магической традиции».
Нужна была мошенница. Не исследователь. Не маг, не настоящий маг во всяком случае.
Кто-то, кто будет врать вместо того, кому враньё выгодно. Чтобы последний не был вынужден говорить и писать что-либо рискованное.
И… интересное слово таунгмаззат. Преступление против той же жертвы, совершённое для сокрытия предыдущего. На угнурийский не переводится.
До утра Скульд так и не нашла, что же делать с этим пониманием. Как и с бегло упомянутыми «старыми следами фантазма», о происхождении которых она прекрасно догадывалась, но доказать не могла.
А утром к ней явились два альва, такие же невыспатые, как она. Крейст и Кессельф.
![[personal profile]](https://www.dreamwidth.org/img/silk/identity/user.png){kind=small}