Праведный гнев-8

[yutaku]

Кёнискэ Коар тяжело дышала. В отличие от Скульд, гадалка прекрасно знала, что угнурийка увидит - все видели примерно одно и то же, с вариациями. Сейчас это уже не важно. Гнать её отсюда вон, можно было и не приглашать… слишком резво полезла со своими проблемами в чужой дом, от таких проку не бывает. Сил вышвыривать её из комнату вручную не было, придётся дождаться, пока пришедшая очнётся от прилетевшей ей отдачи и сможет шевелить ногами.

Что они там видят? Ребёнка, который пытается играть, собирает в «секретки» красивые камешки и стёклышки, пускает блинчики по воде, лепит снежки… А его со всех сторон окружают чудовища. Голодные, привлечённые плеском по воде, блеском в песке, смехом, подвижностью живого существа, которое наслаждается жизнью - и именно из-за этого вкусно, занимательно, питательно. И это их ребёнок, никакого другого у них нет, да и у него никого другого нет.

Альвы, столкнувшись с этим в себе, прячут ребёнка в темноте - от чудовищ, от всего внешнего мира, вместе с его плеском и блеском, вместе с обращённым к нему смехом, движением, порывом. Кёнискэ предупреждает их не делать этого: ребёнку слишком тесно в одном маленьком сердце, без мира, он там не выживает. А они всё равно прячут - и потом она, знавшая всё наперёд, смотрит, как альвы один за другим заболевают «сжатым сердцем». Люди, столкнувшись с этим в себе, оставляют ребёнка и идут к чудовищам – договариваться, драться, отвлекать их, кормить их. А когда возвращаются к гнезду, от которого отводили хищников, то не находят там своего птенца, только косточки. Кёнискэ предупреждает их не делать этого: ребёнок не станет бесконечно тихо сидеть один в темноте. А они всё равно делают - и потом она, знавшая всё наперёд, смотрит, как полумёртвые люди ходят по городу, притворяясь живыми…
Ни один из них не догадался бежать из Киэлесткина в поисках лучшего дома. Топать ножкой, спорить, ссориться, уходить от неё - вот и всё, на что они были способны.

По крайней мере, эта угнурийка не станет её проблемой. Как хорошо, что Кёнискэ всю жизнь совершенствует своё умение защищаться от вот таких одержимых жителей проклятого мира. Отчего ей, именно ей выпал проклятый дар постоянно видеть всю эту грязь вокруг, отчего именно ей приходится бесконечно убираться, убираться, убираться? Риторический вопрос. Кёнискэ долго искала способ показывать альвам и людям, что именно она в них на самом деле замечает своим зрением, не похожим на классическую магию. Нашла, в конце концов нашла. Теперь угнурийка это тоже видит: не удивительно, что у неё не получается ни голову поднять, ни встать. Обычно-то они все сопротивляются, пытаются доказать, что это не про них… и тем выдают себя.
Гадалка не ждала шума со стороны входной двери - если к квартирохозяйке кто-то пришёл, это её дело. Ещё менее гадалка ждала, что посетители потревожат её прямо в комнате.

- Городская охрана, группа реагирования на магические инциденты. Зарегистрирована демоническая активность, нападение на смертного.
Пока один говорил, двое других уже сканировали комнату - один своим зрением, другой с помощью казённых очков.
Кёнискэ глянула на угнурийку.
- Демон её уже покинул, скорее всего. Я отбилась, - она пошевелилась и поморщилась, словно движение причинило ей боль.
Пришедшие приблизились к Скульд, которая шевельнулась, услышав, и, рефлекторным движением прикрыла руками живот. Потом открыла глаза, явно впервые осознав присутствие посторонних, увидела вооружённых незнакомых альвов… и несколько расслабилась.

Ваше имя? Место проживания? Род занятий? Что вы здесь делали? Так, вы отправляетесь сейчас с нами.

Один из них остался с Кёнискэ Коар - подробно, очень подробно расспросить обо всём, что сегодня произошло. И никак не показать, что прибыла сюда группа только потому, что куратор голема видел и слышал часть случившегося. Потому что демонологу понадобятся все расхождения между тем, что видел маг - и что расскажет Кёнискэ Коар.
И регистрировать явные следы воздействия фантазма на Скульд надо прямо сейчас. Уже через несколько часов в ауре будет не разобраться - когда колдовали, что колдовали, что именно случилось в результате. Все альвы, у которых обнаружились туурнгаки, имели слишком старые следы, обнаружив которые, специалисты только могли руками развести. Как и синяки от побоев, следы магического воздействия до целителей надо доносить вовремя.

Вот только те, кто готов бежать рассказывать «как ему повлияли на разум» и те, на кого реально направили фантазм практически никогда не оказывались одними и теми же альвами. И даже людьми. Слишком привыкли киэлесткинцы решать свои проблемы самостоятельно - а фантазм всегда ощущается как очень личное, интимное переживание, не имеющее никакого отношения к городской охране.