Откуда берутся демоны -2

[yutaku]

Для всех - одна любовь: для радуги, для звуков,
Для купольных садов с ажурною листвой,
Для тёплого огня, для матери, для внуков -
Для всех одна любовь у сердца одного…

Эти стихи Вельнарка Велесси, вероятно, вызывали у демона такое же отвращение, как и остальные. Нишааль первым делом вспомнила их.


- Почему демону так важно было, чтобы отвратительное ему именно приносили в жертву? Своими руками? Как подарок?
- Не подарок, если использовать терминологию в моей области. Подарок - это то, что передаётся целым, а там уж как получится и как получатель распорядится. Жертва - то, что уничтожается или выбрасывается, и можно даже без передачи. Когда в Атаристане на алтарь предков ставят лепёшки – это подарок. А когда для ублажения тех же предков прогоняют или убивают любых чёрных птиц, что попытаются свить гнездо на доме или в саду - это уже жертва.
Демонолог помолчал.
- Потому что пока своими руками жертву не принёс, места под не-волю демона в теле нет. Точнее, любой демон власти, каких тьма, при расспросах объясняет, что это место именно под его «волю». А на деле... вы же видите, что получается. То болезнь, то череда неудач, то туурнгак у тех, кто попытался сделать, как лучше.
- Но с ним и так соглашались, - качнула головой Нишааль. – Что он от нас такого хотел… погодите. Вы сказали «неволю»? Или всё-таки «волю»?

«Ага, она знает, кто был демон. Или Крейст объяснил, или не зря за нами в ту ночь любопытные глаза подсматривали».

- Не-волю, - повторил демонолог. – Была б воля – он бы мог её изъявить, или реализовать сам. Но это не воля, это не-волие такое. Демон - или тот, кто вот-вот им станет - подбирает, каким именно внешним воздействием сформировать такую же не-волю у смертного, будущего демона. Иногда находит, а чаще - нет. Принести в жертву он требует то, что, с его точки зрения, обеспечивает смертному волю. Никогда не угадывает, но вреда нанести успевает изрядно. Даже если он явился без клыков и когтей, есть же фантазм, магия очарования.
- Никаких клыков и когтей, - покачала головой Нишааль.
- Не удивлён. Те, что появляются здесь все из себя клыкастые и серные, быстро получают серебряным мечом по морде. И огненным шаром. И стрелу в бок. И молнию, хотя молнии их не берут обычно. Вот прямо у вас в Доме такие явившиеся и получили бы, например, с первой попытки грозно порычать и что-нибудь потребовать. Так что обычная тактика любого демона - притворяться альвами, как можно дольше и как можно полнее пользуясь той защитой, что обеспечивает общество всем, кого признаёт за разумных существ. По возможности, лишая этой защиты других. Но в этом демоны мало чем отличаются от обычных преступников. Никто так не стремится считаться особо ценным и значимым членом общества, как тупорылый крысюк… Так, это я уже увлекаюсь, к вашему туурнгаку крысы-оборотни вряд ли имеют отношение.

- Демон пытается утащить чужие души с собой в Бездну? - Нишаааль всё ещё пыталась осмыслить сказанное.
- Я обычно не использую слова «пытается», «намерен», «хочет» для потусторонних сущностей с не-волей, - поправил демонолог. – Что они мне только про себя ни объясняли! Владыка приказал, смертные всё сами с собой сделали, это часть войны с Раем, этот мир слишком плох и должен быть разрушен… С действиями объяснения вообще не соотносились и прогностической пользы не имели. Демон разрушает как жертву то, что опознаёт как источник чужой воли. А в качестве подарков берёт жизненную силу, витальные порывы, базовую страсть. Убеждает дарить ему подарки и приносить жертвы обычно обманом, но может и фантазмами. Что было в вашем случае - не могу сказать, мне эти подробности как раз бы от вас услышать.

- Почему демон постоянно ошибается, определяя источник воли?
Демонолог посмотрел на неё с удивлением.
- А как бы вы стали искать источник воли? Помним, что заклинаниями и детекторами он не определяется никак, и это не случайно.
- Да, действительно. Даже задумываться начинаешь, существует ли воля.
- Ну как вам сказать, - усмехнулся демонолог. – Связавшиеся с демонами нередко прячут жертвы вместо того, чтобы их уничтожать; подменяют их; дарят демону ровно столько, сколько он попросил, после чего с интересом смотрят, как он на этом одиночном полозе от буера попытается куда-то поехать; втайне от демона обвешиваются талисманами или уходят в особо отвратительные демону места; выполняют прямые указания демона так, что лучше б прямо сопротивлялись, саботажу было бы меньше. Любить его при этом не перестают и заботятся о нём, как о больной бабушке… Так что именно, говорите, не существует?

Нишааль впервые за весь разговор не то, что заулыбалась - засмеялась. Демонологу неоткуда было знать, о чём она думает: о том, что из восьми альвов, которым встретилась выходившая из Дома Фенриэ после сцены в Тёплом Кругу Скульд, никто не попытался её задержать. У шестерых были отличные объяснения, почему они этого не сделали. А охранников Нишааль специально не стала спрашивать. Возможно, Крейст с Кессельфом тоже не задавали этот вопрос.

Демонолог вместо догадок смотрел через свои очки.
- Вот сейчас – туурнгак вообще ощущался?
- Нет.